![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Какая интересная у людей жизнь...
Родомонтады
Французское слово "rodomontade" в словарях определяется как "бахвальство, фанфаронство". Тут есть нюанс. Родомонте - герой поэмы "Неистовый Роланд" конца 15 в. Он произносит громовые, хвастливые речи, и при этом знаменитый воин. Поэтому "родомонтада", конечно, означало "фанфаронство", но вовсе не обязательно болтовню труса.
Если говорить о фанфаронах, то классический пример - персонаж "Капитан" в "комедии масок". К своим завоевателям многие итальянцы относились прохладно, и персонаж превратился в злую пародию на испанского солдата.
Он носит пышную, но дырявую одежду и огромную шпагу. У него соответствующие "испанские" имена: его зовут капитан Cocodrillo (крокодил), или капитан Мatamoros (убийца мавров), или капитан Terremoto (землетрясение). И, конечно же, "капитан Родомонте". Он вечно хвастается невероятными победами на войне и успехом у женщин, но на поверку оказывается лжецом и трусом.
Фанфаронство испанских солдат действительно было легендарным. Брантом составил целую книгу таких примеров, исторических и бытовых, под названием "Rodomontades espagnoles". Вроде рассказа об испанце, который демонстративно бил своего слугу, приговаривая: "мерзавец, сколько раз тебе повторять, чтобы ты не ходил по улицам, на каждом шагу прославляя мою отвагу! В результате все женщины теряют из-за меня голову. И, чтобы снизойти до каждой, я трачу больше сил, чем когда захватываю города!" Сам "Капитан" не сказал бы лучше.
"Капитан", вечно сидя без гроша, транжирит последние деньги на пышные наряды и шляпы с огромными перьями. А ветераны, которых Альба повел во Фландрию, "разоделись так нарядно, что даже их проститутки выглядели, как принцессы".
Брантом, однако, был не только сплетником-писателем, но и солдатом, и видел испанцев в деле. Поэтому книгу начинает так: "Испанское фанфаронство превосходит любое другое. Но нужно признать, что испанцы смелы, задиристы и отважны, с живым умом и даром создавать меткие фразы". Герои его анекдотов - не комедийные "Капитаны", а люди безусловно храбрые, но со склонностью к позерству и громким словам.
Мне кажется, эта национальная черта обьяснялась последствиями Реконкисты - дворян в Испании было непомерно много. А кто не был дворянином, стремился за него сойти. Благо, многие идальго копейки в кармане не имели, и от простолюдинов их отличал только гонор. Французский путешественник Ф.Берто в середине 17 в. писал об испанских театрах: "там можно видеть множество приказчиков и ремесленников, которые являются в плащах, со шпагами и кинжалами, и называют себя кабальеро".
Вместе с дворянским видом усваивалась и заносчивость. Другой француз в тот же период подтверждал: "когда тамошний сапожник, оставив свое шило, гуляет со шпагой на боку, он едва приподнимет свою шляпу при встрече с клиентом, для которого работал в мастерской минуту назад."
Помимо нищих идальго и их подражателей, очень много было и настоящих аристократов, но их менталитет не слишком отличался. В качестве примера - отрывок из "Хроники событий, произошедших при испанском дворе с 1599 по 1614 г." Л.Кабрера (запись за 1 авг. 1609 г.)
"23 июля, в прошлый четверг, герцог Сеса в полночь вышел подышать воздухом. Его сопровождали паж и мулат, который играл на гитаре. Они остановились перед домом герцогини Нахера, из одного окна мулата попросили сыграть и спеть, и герцог приказал ему это сделать. Тут подошел герцог Македа с герцогом Пастрана и маркизом Баркаррота, которые гуляли по Прадо. Македе не понравилась музыка, потому что граф Вильямор, который там живет, часто тоже играл на этом месте. И, поскольку у Македы была сестра, он был недоволен." (Видимо, сестра жила там же, и Македа решил, что это очередной поклонник с серенадами) "Поэтому он попрощался с друзьями и зашел в дом. Там он вооружился, взял баклер (broquel), и с 2-3 слугами напал на музыканта, и разбил гитару об его голову. А затем напал на Сесу, не узнав его. Они начали рубиться, и шпага Сесы сломалась о баклер, и Македа располосовал ему левую часть головы, а затем рассек всю левую щеку вплоть до нижней губы. Затем они ушли в дом, тем временем на шум вернулись Пастрана и Баркаррота. Они обнаружили Сесу сидящим на пороге двери, он закрывал лицо платком. Они спросили, не ранен ли он. Он ответил, что, если и ранен, то все заживет; и у него еще осталась половина шпаги, чтобы отомстить этим трусливым курицам. После чего они ушли, а Сеса пошел домой лечиться."
Хороший ответ. Похоже, в Мадриде "Золотого века" от герцогов-хулиганов было не протолкнуться, их энергию бы на войну. Но надо отдать должное: при случае они могли отпустить неплохую родомонтаду.
Мост Кулаков
Для солдата 16 в. колюще-режущие предметы были рабочим инструментом и в бою, и в разборках между своими. Солдаты сводили счеты. как правило, на шпагах. Начальство не столько пыталось это запретить, сколько хоть как-то урегулировать. В "Артикулах для немецкой пехоты" Филиппа II (1572) указано: "Чтобы никто не смел, когда идет драться с другим, использовать запрещенное оружие, подобное пистолетам и двуручным мечам. Решать споры следует обычными шпагами".
В общем, практики хватало.
При этом редко встречаются упоминания о каком-то мастерстве солдат в рукопашной, в лучшем случае "он со смелостью льва порубал всех в куски". Так что о навыках судить сложно.
Хотя была и тогда категория бойцов, в описании которых местные хроники постоянно поминали "мастерство", "искусство". Забавно, что речь шла не о геройских солдатах, а о мирных жителях, обычных работягах.
Венеция не зря звалась "Serenissima” ("Тишайшая") - там не бывало ни бунтов, ни дворцовых переворотов. В политическом плане власти поддерживали порядок железной рукой.
И в то же время в городе шла, можно сказать, перманентная война. Все население делилось по районам на хулиганские фракции, столетиями дравшиеся между собой палками и камнями. К 16 в., в результате обьединения фракций, образовались две мега-фракции, "Николотти" (вся западная часть города с приходом Сан-Николо) и "Кастеллани" (восточная часть с районом Кастелло). У первых главной ударной силой были рыбаки, у вторых - рабочие верфей Арсенала. Но участвовали и все остальные - между фракциями не было ни политических, ни сословных различий, вообще никаких причин враждовать. Дрались просто для души.
Обычное название "guerre sui ponti” ("войны на мостах") не очень удачно, сражались они повсюду. Но слово guerre тут уместно. Это была именно война - постоянные засады и рейды, случайные стычки дозоров (часто переходящие в массовые побоища). А по выходным - генеральные сражения на мостах, "guerra ordinata”. Историки писали про это огромные хроники, художники рисовали картины. Для населения guerra ordinata былa популярнейшим спортивным праздником, где можно и поболеть, и поучаствовать, и выпить за победу.
Войну вели организованные армии мастеровых, и вся терминология была военной: "солдаты", "капитаны", "генералы". "Генерал" выводил в поле до 1000 "солдат". Был штаб из ветеранов-padrini ("крестные отцы"). Была даже структура отставников, седые vеcchi venerandi ("почтенные старцы"). Их задачей было накачивать молодежь перед боем, напоминая о славных победах предков над гнусными "краболовами"/"смолоедами".
До конца 16 в. драки на мосту велись заточенными палками, с укрепленным в кипящем масле острием. Наносились как рубящие, так и колющие удары, поэтому бойцы носили кирасы (или кольчуги), шлемы и щиты. Вместо щита могли просто набросить плащ на левую руку.
Палочный бой на венецианском мосту, гравюра 1550 г.
Власти занимали двойственную позицию. Теоретически все это запрещалось, под страхом 5 лет на галерах или 7 лет в тюремной камере "без солнечного света." Но фактически смотрели сквозь пальцы, многие патриции сами были болельщиками. Случалось, что во время боя вся госмашина стояла - парламентарии массово сбегали с заседаний, чтобы покричать за свою команду.
Нередко власти и сами просили фракции устроить бой для развлечения знатных гостей. Одно из таких сражений прошло в июле 1574г. для короля Франции Генриха III. 600 участников рубились палками 3 часа подряд. Генрих сначала с энтузиазмом болел за Николотти, но затем жестокость боя его покоробила, и он попросил прекратить. Как утверждает отчет о визите (написанный, правда, много позже), он заметил: "Для забавы это чересчур, а для войны недостаточно".
Произвести впечатление на человека, не так давно видевшего Варфоломеевскую ночь - это надо уметь. В день отьезда короля палочные бои были опять запрещены, на этот раз всерьез. Народ упирался, но к началу 17 в. палки и доспехи все же исчезли, бои стали кулачными, и возникли какие-то правила.
Конечно, спонтанные побоища по-прежнему шли как попало, но guerra ordinata - дело другое. Сначала проводили индивидуальные боксерские поединки (mostra) между лучшими бойцами. Голые по пояс или в рубахах, они становились на равном расстоянии от середины моста, и по сигналу бросались друг на друга.
Венеция, Ponte dei Pugni, "Мост Кулаков" (фото из сети). Чтобы не мерять дистанцию каждый раз, на популярных мостах вмонтировали мраморные изображения ступней - разметку для начальной позиции бойцов.
Поединщики носили на правой руке (позже на обеих) кожаную перчатку. Били в основном правой, левой закрывались. Бои шли по строгим правилам - с судейством, по раундам, или до падения в воду, или до первой крови.
Затем начиналось массовое сражение (frotta), и тут уже правил не было никаких. Били кулаками, ногами, боролись, кусались, выкручивали гениталии (типичная травма). Многие прыгали сверху на свою же толпу, чтобы по их головам добраться до противника. Болельщики выражали свои чувства не только криками, но и камнями. В драке, давке и воде тяжелые ранения и смерть были обычным делом. В 1611 г. погибло на месте 26 человек (плюс многие умирали от ран уже после боя).
Битва на Ponte dei Pugni (неизв. художник 18 в.). Хорошо показана frotta. В центре участники поединков, еще в перчатках. Справа болельщики уже дерутся на шпагах - кулачный бой мог легко перейти в общую резню. Иногда начиналось с подобной случайной стычки, но чаще, когда какой-нибудь проигравший чемпион хотел поквитаться.
На этот случай обе стороны всегда держали у моста лодки с арсеналом пик, тесаков, кольчуг и т.п. Раздать их "солдатам" и фанатам было недолго. Кинжалы и ножи носили все, ремесленники готовили свои ломы и прочие орудия труда. Мостовые разбирали на камни, крыши - на черепицу. Подтягивались подмастерья, в своих рабочих фартуках они несли запас железных шаров для метания. Кто-то выкрикивал "Ammazza!” ("Убивай!"), и начинался матч-реванш.
Просто стычки фан-клубов случались в любое время, независимо от наличия матча, и тоже проходили оживленно. 1632 г.: "...и будучи людьми очень умелыми, и знающими, как драться ножами... они устроили яростный бой до вечера, так что жители бросали в них из окон стулья и скамьи, чтобы разнять... все были ранены, а один убит." (цитаты здесь и далее из хроник архива музея Коррер по R.Davis “War of the fists”).
Перед спортивными страстями отступали и личные отношения, и цеховая солидарность. 1670 г.: "16 башмачников, будучи в трактире, заспорили о своих фракциях, и один ударил другого. ...все схватили ножи, тесаки, крючья, кухонные вертела..." 3 убито, 11 тяжело ранено.
Профессиональные солдаты (особенно хорваты) принимали в драках активное участие. Но если в фанатской поножовщине они могли себя проявить, то на самом мосту смотрелись бледно. "Они не знают прямого удара кулаком, а бьют, будто рубят дрова топором." Результаты печальны: "хоть они привычны к битвам, мушкетному огню и бою на клинках, но кулачная драка на узком мосту - совсем другое дело, их умение и храбрость тут не годятся. И поэтому победоносные Николотти сбросили их в воду."
Вообще, нередкий в наше время страх перед "ветеранами-отморозками, привыкшими убивать", был незнаком венецианским кулачникам. Когда в 1669 г. солдаты и матросы, вернувшись с Критской войны, вышли драться на мост, они снова были жестоко побиты. Ремесленники вышибли их с моста, провожая издевательскими выкриками: "Давайте, флотские! Ну-ка, еще, солдаты Кандии!"
Как говорится, у нас тут своя война, и свое воинское мастерство.
(Истории от satchel17)
Французское слово "rodomontade" в словарях определяется как "бахвальство, фанфаронство". Тут есть нюанс. Родомонте - герой поэмы "Неистовый Роланд" конца 15 в. Он произносит громовые, хвастливые речи, и при этом знаменитый воин. Поэтому "родомонтада", конечно, означало "фанфаронство", но вовсе не обязательно болтовню труса.
Если говорить о фанфаронах, то классический пример - персонаж "Капитан" в "комедии масок". К своим завоевателям многие итальянцы относились прохладно, и персонаж превратился в злую пародию на испанского солдата.
Он носит пышную, но дырявую одежду и огромную шпагу. У него соответствующие "испанские" имена: его зовут капитан Cocodrillo (крокодил), или капитан Мatamoros (убийца мавров), или капитан Terremoto (землетрясение). И, конечно же, "капитан Родомонте". Он вечно хвастается невероятными победами на войне и успехом у женщин, но на поверку оказывается лжецом и трусом.
Фанфаронство испанских солдат действительно было легендарным. Брантом составил целую книгу таких примеров, исторических и бытовых, под названием "Rodomontades espagnoles". Вроде рассказа об испанце, который демонстративно бил своего слугу, приговаривая: "мерзавец, сколько раз тебе повторять, чтобы ты не ходил по улицам, на каждом шагу прославляя мою отвагу! В результате все женщины теряют из-за меня голову. И, чтобы снизойти до каждой, я трачу больше сил, чем когда захватываю города!" Сам "Капитан" не сказал бы лучше.
"Капитан", вечно сидя без гроша, транжирит последние деньги на пышные наряды и шляпы с огромными перьями. А ветераны, которых Альба повел во Фландрию, "разоделись так нарядно, что даже их проститутки выглядели, как принцессы".
Брантом, однако, был не только сплетником-писателем, но и солдатом, и видел испанцев в деле. Поэтому книгу начинает так: "Испанское фанфаронство превосходит любое другое. Но нужно признать, что испанцы смелы, задиристы и отважны, с живым умом и даром создавать меткие фразы". Герои его анекдотов - не комедийные "Капитаны", а люди безусловно храбрые, но со склонностью к позерству и громким словам.
Мне кажется, эта национальная черта обьяснялась последствиями Реконкисты - дворян в Испании было непомерно много. А кто не был дворянином, стремился за него сойти. Благо, многие идальго копейки в кармане не имели, и от простолюдинов их отличал только гонор. Французский путешественник Ф.Берто в середине 17 в. писал об испанских театрах: "там можно видеть множество приказчиков и ремесленников, которые являются в плащах, со шпагами и кинжалами, и называют себя кабальеро".
Вместе с дворянским видом усваивалась и заносчивость. Другой француз в тот же период подтверждал: "когда тамошний сапожник, оставив свое шило, гуляет со шпагой на боку, он едва приподнимет свою шляпу при встрече с клиентом, для которого работал в мастерской минуту назад."
Помимо нищих идальго и их подражателей, очень много было и настоящих аристократов, но их менталитет не слишком отличался. В качестве примера - отрывок из "Хроники событий, произошедших при испанском дворе с 1599 по 1614 г." Л.Кабрера (запись за 1 авг. 1609 г.)
"23 июля, в прошлый четверг, герцог Сеса в полночь вышел подышать воздухом. Его сопровождали паж и мулат, который играл на гитаре. Они остановились перед домом герцогини Нахера, из одного окна мулата попросили сыграть и спеть, и герцог приказал ему это сделать. Тут подошел герцог Македа с герцогом Пастрана и маркизом Баркаррота, которые гуляли по Прадо. Македе не понравилась музыка, потому что граф Вильямор, который там живет, часто тоже играл на этом месте. И, поскольку у Македы была сестра, он был недоволен." (Видимо, сестра жила там же, и Македа решил, что это очередной поклонник с серенадами) "Поэтому он попрощался с друзьями и зашел в дом. Там он вооружился, взял баклер (broquel), и с 2-3 слугами напал на музыканта, и разбил гитару об его голову. А затем напал на Сесу, не узнав его. Они начали рубиться, и шпага Сесы сломалась о баклер, и Македа располосовал ему левую часть головы, а затем рассек всю левую щеку вплоть до нижней губы. Затем они ушли в дом, тем временем на шум вернулись Пастрана и Баркаррота. Они обнаружили Сесу сидящим на пороге двери, он закрывал лицо платком. Они спросили, не ранен ли он. Он ответил, что, если и ранен, то все заживет; и у него еще осталась половина шпаги, чтобы отомстить этим трусливым курицам. После чего они ушли, а Сеса пошел домой лечиться."
Хороший ответ. Похоже, в Мадриде "Золотого века" от герцогов-хулиганов было не протолкнуться, их энергию бы на войну. Но надо отдать должное: при случае они могли отпустить неплохую родомонтаду.
Мост Кулаков
Для солдата 16 в. колюще-режущие предметы были рабочим инструментом и в бою, и в разборках между своими. Солдаты сводили счеты. как правило, на шпагах. Начальство не столько пыталось это запретить, сколько хоть как-то урегулировать. В "Артикулах для немецкой пехоты" Филиппа II (1572) указано: "Чтобы никто не смел, когда идет драться с другим, использовать запрещенное оружие, подобное пистолетам и двуручным мечам. Решать споры следует обычными шпагами".
В общем, практики хватало.
При этом редко встречаются упоминания о каком-то мастерстве солдат в рукопашной, в лучшем случае "он со смелостью льва порубал всех в куски". Так что о навыках судить сложно.
Хотя была и тогда категория бойцов, в описании которых местные хроники постоянно поминали "мастерство", "искусство". Забавно, что речь шла не о геройских солдатах, а о мирных жителях, обычных работягах.
Венеция не зря звалась "Serenissima” ("Тишайшая") - там не бывало ни бунтов, ни дворцовых переворотов. В политическом плане власти поддерживали порядок железной рукой.
И в то же время в городе шла, можно сказать, перманентная война. Все население делилось по районам на хулиганские фракции, столетиями дравшиеся между собой палками и камнями. К 16 в., в результате обьединения фракций, образовались две мега-фракции, "Николотти" (вся западная часть города с приходом Сан-Николо) и "Кастеллани" (восточная часть с районом Кастелло). У первых главной ударной силой были рыбаки, у вторых - рабочие верфей Арсенала. Но участвовали и все остальные - между фракциями не было ни политических, ни сословных различий, вообще никаких причин враждовать. Дрались просто для души.
Обычное название "guerre sui ponti” ("войны на мостах") не очень удачно, сражались они повсюду. Но слово guerre тут уместно. Это была именно война - постоянные засады и рейды, случайные стычки дозоров (часто переходящие в массовые побоища). А по выходным - генеральные сражения на мостах, "guerra ordinata”. Историки писали про это огромные хроники, художники рисовали картины. Для населения guerra ordinata былa популярнейшим спортивным праздником, где можно и поболеть, и поучаствовать, и выпить за победу.
Войну вели организованные армии мастеровых, и вся терминология была военной: "солдаты", "капитаны", "генералы". "Генерал" выводил в поле до 1000 "солдат". Был штаб из ветеранов-padrini ("крестные отцы"). Была даже структура отставников, седые vеcchi venerandi ("почтенные старцы"). Их задачей было накачивать молодежь перед боем, напоминая о славных победах предков над гнусными "краболовами"/"смолоедами".
До конца 16 в. драки на мосту велись заточенными палками, с укрепленным в кипящем масле острием. Наносились как рубящие, так и колющие удары, поэтому бойцы носили кирасы (или кольчуги), шлемы и щиты. Вместо щита могли просто набросить плащ на левую руку.
Палочный бой на венецианском мосту, гравюра 1550 г.
Власти занимали двойственную позицию. Теоретически все это запрещалось, под страхом 5 лет на галерах или 7 лет в тюремной камере "без солнечного света." Но фактически смотрели сквозь пальцы, многие патриции сами были болельщиками. Случалось, что во время боя вся госмашина стояла - парламентарии массово сбегали с заседаний, чтобы покричать за свою команду.
Нередко власти и сами просили фракции устроить бой для развлечения знатных гостей. Одно из таких сражений прошло в июле 1574г. для короля Франции Генриха III. 600 участников рубились палками 3 часа подряд. Генрих сначала с энтузиазмом болел за Николотти, но затем жестокость боя его покоробила, и он попросил прекратить. Как утверждает отчет о визите (написанный, правда, много позже), он заметил: "Для забавы это чересчур, а для войны недостаточно".
Произвести впечатление на человека, не так давно видевшего Варфоломеевскую ночь - это надо уметь. В день отьезда короля палочные бои были опять запрещены, на этот раз всерьез. Народ упирался, но к началу 17 в. палки и доспехи все же исчезли, бои стали кулачными, и возникли какие-то правила.
Конечно, спонтанные побоища по-прежнему шли как попало, но guerra ordinata - дело другое. Сначала проводили индивидуальные боксерские поединки (mostra) между лучшими бойцами. Голые по пояс или в рубахах, они становились на равном расстоянии от середины моста, и по сигналу бросались друг на друга.
Венеция, Ponte dei Pugni, "Мост Кулаков" (фото из сети). Чтобы не мерять дистанцию каждый раз, на популярных мостах вмонтировали мраморные изображения ступней - разметку для начальной позиции бойцов.
Поединщики носили на правой руке (позже на обеих) кожаную перчатку. Били в основном правой, левой закрывались. Бои шли по строгим правилам - с судейством, по раундам, или до падения в воду, или до первой крови.
Затем начиналось массовое сражение (frotta), и тут уже правил не было никаких. Били кулаками, ногами, боролись, кусались, выкручивали гениталии (типичная травма). Многие прыгали сверху на свою же толпу, чтобы по их головам добраться до противника. Болельщики выражали свои чувства не только криками, но и камнями. В драке, давке и воде тяжелые ранения и смерть были обычным делом. В 1611 г. погибло на месте 26 человек (плюс многие умирали от ран уже после боя).
Битва на Ponte dei Pugni (неизв. художник 18 в.). Хорошо показана frotta. В центре участники поединков, еще в перчатках. Справа болельщики уже дерутся на шпагах - кулачный бой мог легко перейти в общую резню. Иногда начиналось с подобной случайной стычки, но чаще, когда какой-нибудь проигравший чемпион хотел поквитаться.
На этот случай обе стороны всегда держали у моста лодки с арсеналом пик, тесаков, кольчуг и т.п. Раздать их "солдатам" и фанатам было недолго. Кинжалы и ножи носили все, ремесленники готовили свои ломы и прочие орудия труда. Мостовые разбирали на камни, крыши - на черепицу. Подтягивались подмастерья, в своих рабочих фартуках они несли запас железных шаров для метания. Кто-то выкрикивал "Ammazza!” ("Убивай!"), и начинался матч-реванш.
Просто стычки фан-клубов случались в любое время, независимо от наличия матча, и тоже проходили оживленно. 1632 г.: "...и будучи людьми очень умелыми, и знающими, как драться ножами... они устроили яростный бой до вечера, так что жители бросали в них из окон стулья и скамьи, чтобы разнять... все были ранены, а один убит." (цитаты здесь и далее из хроник архива музея Коррер по R.Davis “War of the fists”).
Перед спортивными страстями отступали и личные отношения, и цеховая солидарность. 1670 г.: "16 башмачников, будучи в трактире, заспорили о своих фракциях, и один ударил другого. ...все схватили ножи, тесаки, крючья, кухонные вертела..." 3 убито, 11 тяжело ранено.
Профессиональные солдаты (особенно хорваты) принимали в драках активное участие. Но если в фанатской поножовщине они могли себя проявить, то на самом мосту смотрелись бледно. "Они не знают прямого удара кулаком, а бьют, будто рубят дрова топором." Результаты печальны: "хоть они привычны к битвам, мушкетному огню и бою на клинках, но кулачная драка на узком мосту - совсем другое дело, их умение и храбрость тут не годятся. И поэтому победоносные Николотти сбросили их в воду."
Вообще, нередкий в наше время страх перед "ветеранами-отморозками, привыкшими убивать", был незнаком венецианским кулачникам. Когда в 1669 г. солдаты и матросы, вернувшись с Критской войны, вышли драться на мост, они снова были жестоко побиты. Ремесленники вышибли их с моста, провожая издевательскими выкриками: "Давайте, флотские! Ну-ка, еще, солдаты Кандии!"
Как говорится, у нас тут своя война, и свое воинское мастерство.
(Истории от satchel17)