Юриспруденческое
Aug. 16th, 2013 03:27 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
jaerraethTrial by combat
Думаю, голливудское полицейское мыло вроде "Закон и порядок" смотрелось бы куда живее, будь оно снято на материалах средневековья. Например, такая частая сцена, как сделка прокуратуры с преступником. Он стучит на подельников, получая за это меньший срок или вообще иммунитет (т.е. обеспечивает "state's evidence”, “государственные доказательства").
Выросла эта процедура из института "approvers" ( "доказывателей"), существовавшего в Англии в 11-15 в. Все точно так же: злодей признавался в преступлении, и, чтобы сохранить жизнь, сдавал других. С маленькой разницей - он должен был выступать на суде в качестве официального обвинителя, предлагая "доказать правду своим телом", т.е. в судебном поединке.
Все это время он сидел в тюрьме, и его жизнь висела на волоске. Английский юрист 13 в. Генри де Брактон в "Законах и обычаях Англии" приводит образец письма короля шерифу. "Мы разрешаем сохранить жизнь и конечности этому вору, который признался и согласился стать аппрувером. На условии, что он будет драться на дуэли и посредством своего тела или присяжных осудит 5 человек или больше." Аппруверами не могли быть женщины, дети, старики и калеки, как неспособные драться.
Конечно, далеко не все дела заканчивались поединком, поэтому бывали случаи, что аппрувер работал годами, обвиняя до 70 человек. Обвиняемый мог выбрать суд "on the country” (присяжных), мог предпочесть испытание огнем или водой (пока их не отменили в 1215). Мог с помощью знакомств и взяток получить королевское помилование (шерифы этим активно пользовались. Заставляли аппруверов обвинять богатых людей, а затем вымогали взятки). Или просто заявить, что его честное поведение подтвердят его соседи/лорд, а честный человек по закону не обязан отвечать на обвинение заведомого вора. Если хоть один обвиняемый был оправдан по любой причине, аппрувера вешали.
Зато, если суд все же назначал поединок, аппрувер имел свои 15 минут славы. Выйдя на поле боя с наголо обритой головой, он подходил к обвиняемому и брал его за руку. Тот клялся, что невиновен. В ответ аппрувер, по Брактону, произносил формулу:
"Услышь это, о человек, которого я держу за руку и которого зовут так-то, что твое свидетельство ложно, ибо ты вор, и мой сообщник в краже. Мы вместе украли то-то, и твоя доля была такой-то, да поможет мне Бог." Никаких секретных информаторов, все гласно и открыто.
Затем они дрались, оружие и снаряжение предоставляла казна. Изредка даже оплачивали услуги мастера фехтования, перед боем дававшего уроки аппруверу. Бой шел, пока кто-то не был убит-покалечен, или признавал свою неправоту, или кричал "craven!" ("побежден!"). Если аппрувер выигрывал, он в тот же день вызывал следующего, но сама дуэль назначалась на другую дату. В общем, "смотрите продолжение нашего сериала."
Как это выглядело на практике, хорошо описано в "Хронике Грегори" за 1456 г. Некоего Томаса Уайтхорна арестовали за кражу и посадили в тюрьму Винчестера. Чтобы спасти жизнь, он стал аппрувером, и обвинил "много честных людей, которые очень пострадали от его лживых слов. А те, кто не имел друзей, были повешены." Так он развлекался почти 3 года. Последний обвиненный, Джеймс Фишер, назвал Уайтхорна лжецом и предложил "доказать это своими руками."
Условия поединка доставляют. Оба выйдут "на самый плохой и грязный луг, какой есть в округе", полностью одетые в белую овчину, "покрывающую тело, голову, руки, ноги, и лицо". Оружием будут 3-футовые палки со стальным наконечником в виде бараньего рога. "Им не дадут ни еды, ни питья. А если захотят пить, пусть пьют свою мочу". У судьи явно было английское чувство юмора.
Если аппрувер выиграет бой, он вернется в тюрьму, но его содержание увеличится с 1 до 2 пенсов в день, "до тех пор, пока король позволяет ему жить. Потому что король имеет право его казнить, ибо он своими обвинениями, правдивыми или лживыми, причинил смерть многим людям." Проигрыш, очевидно, тем более означал для него смерть.
Перспективы Фишера в случае проигрыша были аналогичны. Впрочем, если Фишер победит в поединке и убьет Уайтхорна, его все равно повесят - за убийство королевского обвинителя, т.е. причинение ущерба казне. Поскольку аппрувер был ценным кадром, благодаря ему в казну поступали деньги и имущество осужденных. Кто бы ни погиб, его тело будет не похоронено по-христиански, а выброшено, как у самоубийц.
Сам бой описан в деталях, что редко встречается в средневековых хрониках. Фишер сломал шест в первом же ударе. Но Уайтхорн не смог использовать преимущество - суд разрешил ему нанести шестом тоже лишь один удар. "Затем они долго дрались кулаками, отдыхали, и дрались снова, а затем схватились за шеи. И пустили в ход зубы, порвав овчину во многих местах. И лживый обвинитель бросил кроткого невиновного на землю, и держал за руки. Но невиновный, больше удачей, чем силой, смог подняться на колени и схватить обвинителя зубами за нос, а большой палец сунул ему в глаз. И тот закричал и попросил пощады, говоря, что был лжив перед ним и Богом."
Судья остановил бой. Кроткого невиновного отпустили, а аппрувер "исповедался и был повешен, да будет Господь милостив к его душе. Аминь."
Хорошее завершение сериала - зрелищней, чем нудные препирательства в современном суде. Да и справедливей.
(satchel17)
===
Конкуренция светских и церковных судов в Англии
Сегодня в юридической среде много говорят о конкуренции правовых систем, в частности, в контексте практики всё более частого подчинения крупных сделок не национальному, а, например, английскому праву. Этот актуальный вопрос вызывает некоторую иронию в связи с тем, что современное английское common law (которое часто переводят как "общее право", хотя оно никогда не было общим по сути, а слово означает общины, те же, что и в нижней палате Парламента, что, в свою очередь, тоже не имеет значения, так как этот конструкт с общинами тоже не связан) — само продукт конкуренции правовых систем, причём прежде всего — внутри самой Англии.
Даже если не касаться малоактуального в наше время вопроса юрисдикции суда лорда-канцлера, common law самым прямым образом конкурировало и с каноническим (церковным) правом. Дело в том, что хотя ещё в XII веке церковным судам было указано не рассматривать договорные споры, они продолжали это делать даже в XVI веке, используя предлог рассмотрения нарушений клятв, данных богу. Как отмечает Ричард Хелмхолц, церковные суды имели общую компетенцию рассматривать дела о грехах мирян, в том числе и о грехе нарушения клятвы. Поскольку в то время практически все договоры включали традиционные клятвы, стороны имели возможность обращения в церковный суд с иском о fidei laesio (нарушении веры/доверия), а суд имел возможность правовой защиты обещаний, данных с клятвой.
К церковным судам и fidei laesio стороны прибегали в тех случаях, когда светское формализованное процессуальное право не имело подходящего вида предписания (writ), поскольку в отсутствие приобретённого у чиновников предписания невозможно было подать иск. Лишь когда развилась практика выдачи предписаний, позволяющих подать иск о нарушении договоров (writ of assumpsit), истцы стали перебегать в суды common law. При этом на ранней стадии развития (пока он отличался от требования возврата долга по writ of debt) writ of assumpsit имел много общего по части подлежащих доказыванию элементов с иском fidei laesio, который оказал несомненное влияние на светское право.
Ключевое отличие, определившее победу светского варианта, заключалась в целях, которые преследовали судьи. По словам Ремуса Валсана, церковные судьи больше стремились определить, что именно надо сделать, чтобы избавить душу ответчика от духовной опасности (ведь он нарушил данную богу клятву, поставив своё спасение под вопрос), а светские судьи определяли то, что нужно сделать для возмещения потерь истца.
(antoin)
===
Фиат юстиция...
Жизнь немецкого фермера Фридриха Штаанбаума вначале не предвещала никаких чудес. Получив в 1923м году в наследство от отца участок земли в размере 4х гектаров, Фридрих продолжил его возделывать, как делал это всю жизнь до этого. К 1925му году удачно женился и пошли детишки...
Приход в 33м году Гитлера к власти не сильно сказался на укладе жизни "истинного арийца" и его детей. Он все так же трудолюбиво возделывал свой участок и вероятно занимался бы этим всю жизнь. Война внесла свои коррективы в размеренную сельскую жизнь. Двое старших сыновей Фридриха ушли на фронт. Один погиб в 40м при английской бомбежке, второй - в 42м под Москвой.
Оставшиеся три ребенка подрастали и обещали стать хорошими помощниками отцу по хозяйству. Отгремела и закончилась война, в 4х км от земель Фридриха пролегла граница между ГДР и ФРГ. Фридрих оказался на территории ФРГ и был этому рад.
И тут выяснилось, что за землей Фридриха на территорию ФРГ также попала деревушка Варта, оказавшаяся на самой границе. А единственная дорога из Варты в Айзенах пролегала через реку Верра и через территорию новообразованной ГДР. Мост был разрушен во время войны и деревушка оказалась фактически отрезана от остальной страны. Восстанавливать дорогу в другое, теперь уже, государство никто не хотел. Между деревушкой и остальной частью ФРГ лежали земли Фридриха и непроходимое болото в пойме реки.
К Фридриху пришел мэр местной общины с предложением выкупить часть земли на постройку дороги к затерянной деревушке. Фридрих прикинул: время было напряженное, в 4х км, на том берегу реки стояли советские войска. Продать землю - означало продать средства к существованию, а сможет ли он уберечь полученные деньги в случае нового конфликта - уверенности не было. И Фридрих совершил неслыханную по меркам Германии вещь: отказал Родине когда она обратилась к нему за помощью. Примерно полгода прошло в уговорах мэром. На носу были местные перевыборы и мэру очень хотелось построить дорогу, получив таким образом голоса деревушки. Через полгода к Фридриху пришел судебный пристав и пригласил его на судебное заседание по вопросу принудительной продажи части его земли в пользу государства в связи с государственной необходимостью. На суд съехалась вся деревушка Варта и половина всей общины. Фридриху пришлось выслушать немало "лестных" слов в свой адрес, пока до него дошло слово. Фридрих был немногословен. Он лишь достал кодекс законов третьего рейха от 35го года...
НСДАП была прежде всего социалистической партией и о трудящихся до войны заботилась. В кодексе черным по белому было написано, что фермерское хозяйство имеет право на гарантированное владение землей из расчета 0.75 гектара на человека. На дворе был 1950й год, в ходе послевоенных реформ законы менялись не спеша и до этого закона очередь ещё не дошла. Семья Фридриха насчитывала 5 человек: 3х детей и Фридриха с женой. Таким образом Фридрих гарантированно владел 3.75 гектара из 4х. После этого Фридрих продемонстрировал постановление фюрера от 1944 года, в котором говорилось об изъятии сельскохозяйственных земель на нужды фронта. Исключение составляли лишь семьи, потерявшие 2х и более членов на фронтах родины. Казалось бы: не тот случай. Однако постановление было написано в духе военного времени и содержало формулировку "пожизненно". Само собой, после войны постановление фюрера никому не пришло в голову отменить.
Судья провел в совещательной комнате четыре часа. Решение его было однозначным: земли Фридриха не подлежали принудительной продаже. С Фридрихом поссорилась вся община. От него отвернулись друзья, с ним перестали здороваться, жители отрезанной деревушки Варта при встрече с ним демонстративно отворачивались и поворачивали с другую сторону.
Ещё через полгода Фридрих пришел к мэру сам. Предложение его было простым: продавать свою землю он не хотел, но предложил сдать её общине в аренду. Особого выхода у мэра не было и договор аренды земли на 100 лет был подписан.
Дорога была построена, деревушка получила связь с остальной страной, мэр был переизбран. Понемногу о ссоре с Фридрихом забыли и жизнь его пошла как и прежде.
Сегодня Фридрих Штаанбаум покоится в могиле на семейном кладбище, а дети его являются самыми богатыми землевладельцами Германии. На их счетах находится порядка 125 миллионов евро. Кто в 1950м году мог знать, что арендованная по контракту на 100 лет земля за 50 лет вырастет в цене в 500 раз. Ежегодно государство выплачивает наследникам Фридриха порядка 2х миллионов евро за аренду земли под дорогой. Как говорят сами наследники, самое большое счастье в жизни - жить в стране, где всегда соблюдаются законы.
Думаю, голливудское полицейское мыло вроде "Закон и порядок" смотрелось бы куда живее, будь оно снято на материалах средневековья. Например, такая частая сцена, как сделка прокуратуры с преступником. Он стучит на подельников, получая за это меньший срок или вообще иммунитет (т.е. обеспечивает "state's evidence”, “государственные доказательства").
Выросла эта процедура из института "approvers" ( "доказывателей"), существовавшего в Англии в 11-15 в. Все точно так же: злодей признавался в преступлении, и, чтобы сохранить жизнь, сдавал других. С маленькой разницей - он должен был выступать на суде в качестве официального обвинителя, предлагая "доказать правду своим телом", т.е. в судебном поединке.
Все это время он сидел в тюрьме, и его жизнь висела на волоске. Английский юрист 13 в. Генри де Брактон в "Законах и обычаях Англии" приводит образец письма короля шерифу. "Мы разрешаем сохранить жизнь и конечности этому вору, который признался и согласился стать аппрувером. На условии, что он будет драться на дуэли и посредством своего тела или присяжных осудит 5 человек или больше." Аппруверами не могли быть женщины, дети, старики и калеки, как неспособные драться.
Конечно, далеко не все дела заканчивались поединком, поэтому бывали случаи, что аппрувер работал годами, обвиняя до 70 человек. Обвиняемый мог выбрать суд "on the country” (присяжных), мог предпочесть испытание огнем или водой (пока их не отменили в 1215). Мог с помощью знакомств и взяток получить королевское помилование (шерифы этим активно пользовались. Заставляли аппруверов обвинять богатых людей, а затем вымогали взятки). Или просто заявить, что его честное поведение подтвердят его соседи/лорд, а честный человек по закону не обязан отвечать на обвинение заведомого вора. Если хоть один обвиняемый был оправдан по любой причине, аппрувера вешали.
Зато, если суд все же назначал поединок, аппрувер имел свои 15 минут славы. Выйдя на поле боя с наголо обритой головой, он подходил к обвиняемому и брал его за руку. Тот клялся, что невиновен. В ответ аппрувер, по Брактону, произносил формулу:
"Услышь это, о человек, которого я держу за руку и которого зовут так-то, что твое свидетельство ложно, ибо ты вор, и мой сообщник в краже. Мы вместе украли то-то, и твоя доля была такой-то, да поможет мне Бог." Никаких секретных информаторов, все гласно и открыто.
Затем они дрались, оружие и снаряжение предоставляла казна. Изредка даже оплачивали услуги мастера фехтования, перед боем дававшего уроки аппруверу. Бой шел, пока кто-то не был убит-покалечен, или признавал свою неправоту, или кричал "craven!" ("побежден!"). Если аппрувер выигрывал, он в тот же день вызывал следующего, но сама дуэль назначалась на другую дату. В общем, "смотрите продолжение нашего сериала."
Как это выглядело на практике, хорошо описано в "Хронике Грегори" за 1456 г. Некоего Томаса Уайтхорна арестовали за кражу и посадили в тюрьму Винчестера. Чтобы спасти жизнь, он стал аппрувером, и обвинил "много честных людей, которые очень пострадали от его лживых слов. А те, кто не имел друзей, были повешены." Так он развлекался почти 3 года. Последний обвиненный, Джеймс Фишер, назвал Уайтхорна лжецом и предложил "доказать это своими руками."
Условия поединка доставляют. Оба выйдут "на самый плохой и грязный луг, какой есть в округе", полностью одетые в белую овчину, "покрывающую тело, голову, руки, ноги, и лицо". Оружием будут 3-футовые палки со стальным наконечником в виде бараньего рога. "Им не дадут ни еды, ни питья. А если захотят пить, пусть пьют свою мочу". У судьи явно было английское чувство юмора.
Если аппрувер выиграет бой, он вернется в тюрьму, но его содержание увеличится с 1 до 2 пенсов в день, "до тех пор, пока король позволяет ему жить. Потому что король имеет право его казнить, ибо он своими обвинениями, правдивыми или лживыми, причинил смерть многим людям." Проигрыш, очевидно, тем более означал для него смерть.
Перспективы Фишера в случае проигрыша были аналогичны. Впрочем, если Фишер победит в поединке и убьет Уайтхорна, его все равно повесят - за убийство королевского обвинителя, т.е. причинение ущерба казне. Поскольку аппрувер был ценным кадром, благодаря ему в казну поступали деньги и имущество осужденных. Кто бы ни погиб, его тело будет не похоронено по-христиански, а выброшено, как у самоубийц.
Сам бой описан в деталях, что редко встречается в средневековых хрониках. Фишер сломал шест в первом же ударе. Но Уайтхорн не смог использовать преимущество - суд разрешил ему нанести шестом тоже лишь один удар. "Затем они долго дрались кулаками, отдыхали, и дрались снова, а затем схватились за шеи. И пустили в ход зубы, порвав овчину во многих местах. И лживый обвинитель бросил кроткого невиновного на землю, и держал за руки. Но невиновный, больше удачей, чем силой, смог подняться на колени и схватить обвинителя зубами за нос, а большой палец сунул ему в глаз. И тот закричал и попросил пощады, говоря, что был лжив перед ним и Богом."
Судья остановил бой. Кроткого невиновного отпустили, а аппрувер "исповедался и был повешен, да будет Господь милостив к его душе. Аминь."
Хорошее завершение сериала - зрелищней, чем нудные препирательства в современном суде. Да и справедливей.
(satchel17)
===
Конкуренция светских и церковных судов в Англии
Сегодня в юридической среде много говорят о конкуренции правовых систем, в частности, в контексте практики всё более частого подчинения крупных сделок не национальному, а, например, английскому праву. Этот актуальный вопрос вызывает некоторую иронию в связи с тем, что современное английское common law (которое часто переводят как "общее право", хотя оно никогда не было общим по сути, а слово означает общины, те же, что и в нижней палате Парламента, что, в свою очередь, тоже не имеет значения, так как этот конструкт с общинами тоже не связан) — само продукт конкуренции правовых систем, причём прежде всего — внутри самой Англии.
Даже если не касаться малоактуального в наше время вопроса юрисдикции суда лорда-канцлера, common law самым прямым образом конкурировало и с каноническим (церковным) правом. Дело в том, что хотя ещё в XII веке церковным судам было указано не рассматривать договорные споры, они продолжали это делать даже в XVI веке, используя предлог рассмотрения нарушений клятв, данных богу. Как отмечает Ричард Хелмхолц, церковные суды имели общую компетенцию рассматривать дела о грехах мирян, в том числе и о грехе нарушения клятвы. Поскольку в то время практически все договоры включали традиционные клятвы, стороны имели возможность обращения в церковный суд с иском о fidei laesio (нарушении веры/доверия), а суд имел возможность правовой защиты обещаний, данных с клятвой.
К церковным судам и fidei laesio стороны прибегали в тех случаях, когда светское формализованное процессуальное право не имело подходящего вида предписания (writ), поскольку в отсутствие приобретённого у чиновников предписания невозможно было подать иск. Лишь когда развилась практика выдачи предписаний, позволяющих подать иск о нарушении договоров (writ of assumpsit), истцы стали перебегать в суды common law. При этом на ранней стадии развития (пока он отличался от требования возврата долга по writ of debt) writ of assumpsit имел много общего по части подлежащих доказыванию элементов с иском fidei laesio, который оказал несомненное влияние на светское право.
Ключевое отличие, определившее победу светского варианта, заключалась в целях, которые преследовали судьи. По словам Ремуса Валсана, церковные судьи больше стремились определить, что именно надо сделать, чтобы избавить душу ответчика от духовной опасности (ведь он нарушил данную богу клятву, поставив своё спасение под вопрос), а светские судьи определяли то, что нужно сделать для возмещения потерь истца.
(antoin)
===
Фиат юстиция...
Жизнь немецкого фермера Фридриха Штаанбаума вначале не предвещала никаких чудес. Получив в 1923м году в наследство от отца участок земли в размере 4х гектаров, Фридрих продолжил его возделывать, как делал это всю жизнь до этого. К 1925му году удачно женился и пошли детишки...
Приход в 33м году Гитлера к власти не сильно сказался на укладе жизни "истинного арийца" и его детей. Он все так же трудолюбиво возделывал свой участок и вероятно занимался бы этим всю жизнь. Война внесла свои коррективы в размеренную сельскую жизнь. Двое старших сыновей Фридриха ушли на фронт. Один погиб в 40м при английской бомбежке, второй - в 42м под Москвой.
Оставшиеся три ребенка подрастали и обещали стать хорошими помощниками отцу по хозяйству. Отгремела и закончилась война, в 4х км от земель Фридриха пролегла граница между ГДР и ФРГ. Фридрих оказался на территории ФРГ и был этому рад.
И тут выяснилось, что за землей Фридриха на территорию ФРГ также попала деревушка Варта, оказавшаяся на самой границе. А единственная дорога из Варты в Айзенах пролегала через реку Верра и через территорию новообразованной ГДР. Мост был разрушен во время войны и деревушка оказалась фактически отрезана от остальной страны. Восстанавливать дорогу в другое, теперь уже, государство никто не хотел. Между деревушкой и остальной частью ФРГ лежали земли Фридриха и непроходимое болото в пойме реки.
К Фридриху пришел мэр местной общины с предложением выкупить часть земли на постройку дороги к затерянной деревушке. Фридрих прикинул: время было напряженное, в 4х км, на том берегу реки стояли советские войска. Продать землю - означало продать средства к существованию, а сможет ли он уберечь полученные деньги в случае нового конфликта - уверенности не было. И Фридрих совершил неслыханную по меркам Германии вещь: отказал Родине когда она обратилась к нему за помощью. Примерно полгода прошло в уговорах мэром. На носу были местные перевыборы и мэру очень хотелось построить дорогу, получив таким образом голоса деревушки. Через полгода к Фридриху пришел судебный пристав и пригласил его на судебное заседание по вопросу принудительной продажи части его земли в пользу государства в связи с государственной необходимостью. На суд съехалась вся деревушка Варта и половина всей общины. Фридриху пришлось выслушать немало "лестных" слов в свой адрес, пока до него дошло слово. Фридрих был немногословен. Он лишь достал кодекс законов третьего рейха от 35го года...
НСДАП была прежде всего социалистической партией и о трудящихся до войны заботилась. В кодексе черным по белому было написано, что фермерское хозяйство имеет право на гарантированное владение землей из расчета 0.75 гектара на человека. На дворе был 1950й год, в ходе послевоенных реформ законы менялись не спеша и до этого закона очередь ещё не дошла. Семья Фридриха насчитывала 5 человек: 3х детей и Фридриха с женой. Таким образом Фридрих гарантированно владел 3.75 гектара из 4х. После этого Фридрих продемонстрировал постановление фюрера от 1944 года, в котором говорилось об изъятии сельскохозяйственных земель на нужды фронта. Исключение составляли лишь семьи, потерявшие 2х и более членов на фронтах родины. Казалось бы: не тот случай. Однако постановление было написано в духе военного времени и содержало формулировку "пожизненно". Само собой, после войны постановление фюрера никому не пришло в голову отменить.
Судья провел в совещательной комнате четыре часа. Решение его было однозначным: земли Фридриха не подлежали принудительной продаже. С Фридрихом поссорилась вся община. От него отвернулись друзья, с ним перестали здороваться, жители отрезанной деревушки Варта при встрече с ним демонстративно отворачивались и поворачивали с другую сторону.
Ещё через полгода Фридрих пришел к мэру сам. Предложение его было простым: продавать свою землю он не хотел, но предложил сдать её общине в аренду. Особого выхода у мэра не было и договор аренды земли на 100 лет был подписан.
Дорога была построена, деревушка получила связь с остальной страной, мэр был переизбран. Понемногу о ссоре с Фридрихом забыли и жизнь его пошла как и прежде.
Сегодня Фридрих Штаанбаум покоится в могиле на семейном кладбище, а дети его являются самыми богатыми землевладельцами Германии. На их счетах находится порядка 125 миллионов евро. Кто в 1950м году мог знать, что арендованная по контракту на 100 лет земля за 50 лет вырастет в цене в 500 раз. Ежегодно государство выплачивает наследникам Фридриха порядка 2х миллионов евро за аренду земли под дорогой. Как говорят сами наследники, самое большое счастье в жизни - жить в стране, где всегда соблюдаются законы.
